Мисима

Юкио Мисима был весьма примечтальной личностью - примечательной во всех отношениях. В романе "исповедь маски" он упоминает об огромном фабрике, вся кипучая и упорядоченная деятельность которой поставленна на службу смерти - а именно создать самолет-камикадзе, главной задачей которого будет одинг единственный фатальный удар в ватерлинию американского эсминца. Если продолжть и развить эту линию, то можно сделать такой вывод: как "зеро" в результате долгих производственных манипуляций был приготовлен ко встрече со смертью, так и Мисима на протяженнии не слишком длинной свой жизни ковал сознание и дух для одного единственного своего поступка - Главного Поступка.
   Рожденный в двадцать пятом году в императорской Японии он с малых лет впитал дух милитаризма и военщины - один из многих - в тридцатых годах Япония представляла собой забавное зрелище, ибо древний суровнй самурайский кодекс смешался там с нарожденной тоталитарной машиной по германско-советскому образцу. Получившийся продукт начисто нивелировал личность, заставляя относиться к смерти философски - ты всего лишь муравей в глубинах муравейника - зачем же муравейнику горевать о гибели одного муравья?
   Отсутствие материальный благ - а именно всеобщая бедность и почти полная изоляция от внешнего мира породила особую среду - воинствующий минимализм вкупе с древними традициями оказались чем то вроде новой религии - эдаком буддизме наоборот - способствующим становлению личности, в которой ценностый кодекс был перевернут.
   Тридцатые оказались тяжелым временем во всем мире - можно вспомнить тот же Советский Союз, можно Депрессию в америке, или распустивший крылья на прахе вейнмарской республики орел третьего рейха. Потому то Миисма и оказался типичным ребенком своего поколения - впитавшим жестокость с юных лет. Начавшася война только усугубила ситуациию. Если анализировать "Исповедь Маски" то можно заметить, что большая ее часть проходит на фоне военного времени - забавные годы, когда смерть стоит рядом с каждым и держит его за руку. К смерти привычкаешь и начинаешь относиться к ней нормальной и без лишнего пиитета. Это ли не буддизм? Буддизм наоборот? Мир так невыносимо жесток, что смерть воспринимается как избавление.
   Каковы приоритеты в таком мире? Какова красота? Это сила, конечно же сила и жестокость - достаточно вспомнить германский "Триумф воли" Лени Рифеншталь. А красота - это сила, это сильное мускулистое тело, что может вынести все тяготы битвы. Дряхлые старики умирают, слабые женщины умирают, уроды и калеки не могу выжить - остается лишь пресловутая чистая порода, что если и умрет, то в самом расцвете сил - одним ударом, покинув мир на пике жизненной энергии.
   Что бы скзать об отношении ко смерти в военной Японии я приведу маленький пример: в сорок пятом году, после уничтожения Хиросимы и окружении островов, император Хирохито сообщил о выступлении по радио, на котором он собирался указать японской нации дальнейшие пути развития: коеих было всего два - принять американское господство, или не принять.
   Что было перед этим? За несколько минут до выступления сына Аматерасу все главы японских домов созвали свои семьи в одну комнату, достали мечи, и с ними на коленях принялись ожидать слово императора. Император должен был сказать, преклоняется японская нация перед вторжением, или нет. В случае, если бы Хирохито не признал господство американского оружия, мечи бы начали свою работу - и мужья убили бы сначала своих жен, потому детей всех до единого, и лишь потом вскрылы бы живот себе самим.
   Захватчикам не остался бы никто - по всей Японии люди бы убивали своих родных и себя, стремясь таким образом уйти из под ненавистной власти. Ушли бы почти все - вся нация уничтожила бы себя, перестав существовать, и янки досталаись бы лишь земля, но не японский народ. Они бы сделали это, и сделали без колебаний.
   Хирохито высказался за признание америки, и скоро сапоги "джи-ай" уже вздымали пыль по дорогам на островах. И могли ли они знать, что по одному слово единственного человека весь этот странный восточный народ перестал бы существовать.
   К слову сказать, один остров так и не признал господства америки над собой - окруженные американским десантом солдаты островного гарнизона убили своих жен и детей, отцов и матерей, а потом застрелились сами - их генерах сделал себе харакири сидя на высоком, выдававшемся в море уступе и гляд как подходят десантные транспорты с звездно полосатыми флагами.
   Так что нет ничего удивительного в том, что первый же роман двадцатилетнего Мисимы (а это именно "Исповедь Маски") пронизан болью и желанием боли и красотой боли. Смерть тоже красива - мертвый лист красив - это в корнях японской философии. И красив человек, умерший в расцвете сил.
   В двадцатипятилетнем возрасте Мисима понимает, что не хочет доживать до старости - верный культу силы и молодости он не может позволить своему телу одряхлеть. И он отмеривает себе двадцать лет, в течении котороых он должен сделать все свои земные дела. Он активно пишет. Второй его роман - "Золотой храм" повествует о том, что красота может быть настолько абсолютной, что можеать существовать в реально мире - и такая красота скорее вредоносна, нежели замечатльна.
   Кроме того, в послевоенный Японии Юкио Мисима ощущает себя чужим - старые идеалы не дают ему возможности принять новый мир - американский мир гамбургеров и голивуда. Мисима жалеет о старых временах и более всего жалеет о том, что Хирохито в сорок пятом не призвал нацию к самоуничтожению - по его мнению, умереть вот так, не склонившись было бы самым лучшем для японской нации - красивый юноша, что не склонил голову и был запытан до смерти.
   Ненавидящий мир Мисима обращается к себе самому - и начинает изнурительно тренировать свое тело, доводя его до ницшеанского совершенства - он как бы служит примером и подражанием того, как может быть развит человек - его книги о силе и красоте - его политические воззрения радикальны: он мечтает о сбросе американского гамбургерного ига и возвращении монархии. Рожденный в религии синтоизма, он не изменяет ей и потом - в итоге приходя к национализму, почитая и уважая творения Ницше и Гитлера. Он даже пишет пьесу "Мой друг - Гитлер".
   В шестидесятых японское общество делится на два четких лагеря - националисты, памятующие о великой паназиатской идее и ростки американской культуры - дети цветов - японский вариант хиппи. Группировки эти создают столь гремучую смесь, что по всей стране вспыхивают конфликты - это время студенческих бунтов и забастовок. В дальнейшем можно отметить, что проамериканская ветвь полностью победила демократизировав ортодоксальное японское общество.
   Много работающий над книгами, где филофию о красоте потихоньку начинает сменять политика, Мисима ощущает эти перемены - и для него это перемены к худшему - он видет, как приходит ненавистный ему новый мир, в котором все меньше и меньше возможностей вернуть старый милитаризм. Это приводит его в уныние - он борется, но сторонников у него становится все меньше.
   В конце шестидесятых он создает ряд фотографий, где он играет рельефной мускулатурой - явственно гомоэротические эти снимки до сих пор имеют хождение по интернетовским сайтам - яркий пример милитаристкого культа тридцатых.
   В шестьдесят девятом Мисима начинает свой последний роман - и он знает, что этот роман последний, посему готовит его особенно тщательно - это книга полностью о политике, в ней обличается прогнивший насквозь западный мир и Юкио Мисима вновь призывает в возращению императора. Увы, он не поддержан. Он заканчивает книгу в марте семидесятого года. В этом же году ему исполняется сорок пять лет.
   В апреле 1970 Мисима, с кучкой сторонников поднимает бессмысленный бунт и захватывает американскую военную базу, жестоко вырезав весь гарнизон до последнего человека. Завладев радиостанцией он пытается призвать сочувствующих к всеобщему восстанию, свержению америкаского ярма и возращению императорской власти.
   Бунт этот бессмысленен и гибелен, и Мисима устраивает его с целью погибнуть в борьбе - ведь подошел его крайний срок. Призыв его не был поддержан, база окружена. Бунт полностью провалился.
   Двадцать третьего апреля 1970го года Юкио Мисима собирает оставшихся соратников в бывшем доме комнадования, обращается к ним с зажигательной речью , пропагандируя свои идие, а после этого совершает ритуальное самоубийство на террассе этого же самого дома - он вскрывает себе живот мечом, а вернейший друг отрубает ему голову. Получасом посже на базу врываются американские войска и в ходе завязавшейся битвы большую часть подопечных Мисимы убивают, а оставшиеся получают круглые сроки за расжигание антиправительственных настроений.
   С тем и кончается земной путь Юкио Мисимы, человека, который сделал себя для того, чтобы умереть. Надо сказать, что несмотря на весь одиоз, что окружает эту фигуру - Мисиму смело можно считать апологетом человеческого духа и воли, ибо в этом он действительно сумел подняться над тварной толпой.

   Хочу еще, пожалуй, заметить, что в свежем Пелевинском сборнике ДПП(нн) есть маленький рассказик "Гость на празднике Бон", посвященный тому, о чем же думал умирающий Юкио Мисима в тот момент, когда меч распарывал ему внутренности.

.............................

<<< В библиотеку