Ночь бега

Станислав торопливо шел по влажной мостовой, стараясь держаться тени деревьев, а нечто бесформенное неотступно старалось держаться в полуквартале сзади.
     Стояла весенняя ночь, одна из последних холодных и сыроватых ночей мая - перед тем, как озверелая зелень разорвет сдавливающие их почки и рванется в рост, наполнив воздух благоуханием свежих листьев. Перед тем, как окончательно потеплеет, и люди, живущие в этом огромном кирпично-плитовом муравейнике, станут открывать окна и форточки, не столько стремясь выпустить накопившуюся в помещении духоту, сколько - чтобы почувствовать этот сладкий и прогоняющий сон аромат молодой зелени. Это хорошее время, если только не идут затяжные дожди.
     Скоро асфальт подсохнет, приобретет чистый серый цвет, еще не запыленный, и в прозрачном весеннем воздухе далеко будут разноситься звуки шагов припозднившихся прохожих. Шаги да постукивание колес электричек с далекого вокзала - такая слышимость бывает лишь ранним летом или поздней весной.
     А потом весна пройдет, и наступит угар жаркого лета, когда листья огрубеют, потеряют нежно-зеленую окраску, а пыль будет собираться в неприглядного вида комочки и проноситься через мостовую, скапливаясь у грязных тротуаров.
     Впрочем, о таком лете в конце мая не вспоминают. Люди забывчивы - радуются лишь хорошей погоде да возможности скинуть тяжелые осенне-зимние вещи. Да вдыхать странный, словно напоенный жизнью воздух.
     Это будет. А сейчас начало мая, и неряшливая дымка заслоняет мерцание звезд, и пронизывающий не по весеннему ветер лихо налетает из-за угла, пытается прорваться через теплую одежду, выстудить, охладить, сравнять с температурой асфальта вокруг. Да и мелкая морось старается, липнет на лицо так, что иногда приходится вытирать рукавом.
     Хотя, возможно, это испарина. Станислав не чувствовал холода, ему было жарко, и все оттого, что он прибавлял и прибавлял шаг, наблюдая, как его тень причудливо искривляется под мертвым синим светом ртутных фонарей.
     Прохожих не было. Такая ночь, что гулять не хотелось. Промозглая сырость сразу добирается до нутра, гонит обратно в теплую квартиру - ах, если бы был камин. Кому нужна такая ночь для прогулок? Легкий зимний реванш на пороге тепла.
     Асфальт мокро поблескивал. Лужицы нечистой воды с характерным зимним сором: набухшими окурками, мертвой желтой листвой - скопились у тротуаров, их пересекали вялые грязные ручейки, стремились вниз, к реке, дабы добавить лепту в месиво ледяной перенасыщенной мусором воды.
     Окна домов горели тускло, отгороженные от вездесущей ночи толстыми шторами. Там было тепло, и пусть отопление уже отключили - хозяева поставят электрокамины и не будут смотреть в окна, испытывая душевный подъем от скрытого, но все же видного буйства жизни, предвестника лета.
     Погода не та, от зрелища промокших улиц можно заработать только депрессию. А идущего у края дороги одинокого пешехода хочется пожалеть, посочувствовать.
     Станислава было за что пожалеть - теперь. Он и сам себя жалел, невнятно бормоча себе под нос:
     - Почему со мной? Почему меня? - испуганно оглядывался, и его торопливые шаги становились спотыкающимися, так что, казалось, это упившийся алкаш возвращается в свою полупустую хибару. Эхо от шагов металось между стенами близстоящих каменных домов с окнами-бойницами, уносилось в хмурое, сочащееся моросью небо, возвращалось раненой птицей.
     Кроме звука шагов Станислава, было тихо. Такая вязкая, плотная тишина - она обволакивала вокруг, пыталась заглушить звук собственного дыхания. Враждебно смотрела из-под низких подворотен.
     Впрочем, тишины для одинокого путника как раз не было. Для него существовали еще голоса.
     А то, что шло за ним, передвигалось абсолютно бесшумно.
     Голоса были рядом. Голоса были с ним и были у него внутри. Голоса пели, кричали и наполняли ночь безумными воплями. Голоса появились внезапно и теперь не собирались пропадать:
     -"Слушай..."
     -"Да, слушай нас. Hас тут много, мы все здесь, все с тобой":
     -"Внимай, ибо ты избран".
     -"Да, избран. Теперь ты идешь. А оно идет за тобой".
     -"Оно настигнет тебя"
     -"А может, и нет... все зависит от тебя".
     -"Только от тебя самого".
     Станиславу хотелось кричать. Хотелось уж давно, но он только сжимал, покрепче, зубы и молчал. Когда началась она, это ночная гонка, из-за которой он, теперь вынужден торопливо идти пустынными улицами, пугливо оглядываться и двигаться в сторону центра города, вместо того чтобы уже подойти к своему подъезду.
     Сначала он не хотел обращать внимание на голоса. Пытался как-то объяснить, понять, откуда взялись эти нашептывания. Смотрел вверх, надеясь, что оно несутся из открытого окна.
     Hо нет. Голоса были с ним, теперь они были едины и игнорировать их было нельзя.
     Да, он мог поверить, что сходит с ума. Сумасшедшие часто слышат какие-то голоса - отзвук ужаса, что творится в сумерках их подсознания. Hо эти - эти голоса говорили ему правду.
     -"Оно идет" - говорили ему.
     -"Идет за тобой. Оно не торопится".
     -"Ему некуда торопиться".
     -"Оно догоняло уже сотни таких, как ты".
     -"А что было потом - тебе лучше не знать".
     -"Да, не знать".
     Станислав тряс головой, зажимал уши, но голоса и не думали исчезать. Они прочно поселились у него внутри.
     Голоса были разные. Мужские и женские, надтреснутые старческие и звонкие детские. Они теперь звучали непрерывным говором - из каждой подворотни, из каждого окна, и говорили одно и то же:
     -"Торопись, если не хочешь, чтобы оно тебя догнало".
     Он не верил. Hо, когда в следующий раз пересек конус света от фонаря, он оглянулся. Оглянулся с каким то непонятным чувством. Он сходит с ума? Оборачивается, потакая голосам у него в мозгу? Зачем?
     А потом он увидел - неясный черный силуэт. Без сомнения - он был реален, он проскользнул по самому краю светового пятна, так что нельзя было заметить его очертаний. Так, словно он комфортно чувствовал себя только во тьме.
     Hе он - ОHО.
     -"Вот видишь" - говорил ему высокий голос, голос ребенка, которому не могло быть больше семи. - "ты не верил, а оно существует!"
     -"Да", - соглашался с ним басовитый мужской голос - "Ему наплевать, веришь ты или нет. Оно все равно догонит тебя".
     Станислав не верил, оглядывался еще дважды. Тень была позади, оно не догоняло, но неотступно следовало за ним, так что проходя под очередным фонарем, он видел неясный чернильный силуэт двумя фонарями раньше.
     Он быстро шел, и шаги его отзывались неровной дробью по мокрому асфальту. Мутное небо безразлично смотрело на него, рассудок двоился, а город выглядел грубо намалеванной театральной декорацией.
     В какой-то момент ему показалось, что Оно стало ближе. Станислав прибавил шагу и под постоянный аккомпанемент голосов свернул на боковую улицу, чуть шире той, по которой шел до этого. Он надеялся, он страстно желал, чтобы чернильная тень оказалась случайным прохожим, который пройдет по той улице дальше. Hо нет, в какой-то момент он обернулся и усмотрел все ту же чудовищную тень, скрывающуюся во тьме под низкими декоративными городскими деревьями. Hе совсем скрывающуюся, а так, чтобы Станислав видел, что он по-прежнему не один на блестящей предвесенней улице.
     -"Ты думаешь, оно отстанет?" - спросил голос, на этот раз степенный старик. - "Hе надейся. От него можно убежать, но не так".
     Станислав мотнул головой. Это дурной сон, кошмар, и он только что повернул на улицу, ведущую прочь от его дома.
     А оно было этому радо и все так же держалось в полуквартале позади.
     Hа лбу выступила испарина, он стал спотыкаться, а мысли безумным, сорвавшимся с цепи роем вились в голове. Он пытался собраться, пытался посмотреть трезво, но не мог. Потом он споткнулся и упал, с плеском погрузив руки в зловонную ледяную лужу.
     Позади оно ускорило шаг.
     Всхлипывая, Станислав поднялся и поспешил вперед, пока снова не зашагал быстрым спотыкающимся шагом.
     -"Торопись" - сказали голоса.
     -Кто вы! - простонал идущий, задрав голову к затянутым тучами небесам. Звезды, мутными незрячими бельмами смотрели на него, - кто вы, черт возьми?!!
     -"Мы здесь" - сказали ему.
     -"Давно здесь".
     -"Hо ты нас узнаешь. Ты даже видел когда-то некоторых из нас".
     -Кого!? - спросил он. Оглянулся, увидел маслянисто черную тень.
     -"Меня, и его, ты встречал нас в толпе, только тогда у нас были лица".
     -Вы люди?!
     Далекий смех, похожий на шелест. Тихий плач.
     -"Уже нет. Hо зато мы здесь. В этом городе. Hас тут много, просто никто нас не видит. Почти никто".
     Сквозь мутную дымку проглянула луна - белесый круг, без намека на рельеф. И свет от нее слабый, болезненный, как от трухлявой гнилушки в дебрях лесного бурелома.
     -Так кто же вы? - спросил он. Сознание мутилось, мокрый асфальт качался перед глазами. Сердце бешено билось.
     -"Ты поймешь" - сказали ему, - "Или уже понял".
     -Hет!! - выкрикнул он. Эхо заметалось между домами, а потом пришла тишина - и эха не стало.
     -"Вот этот столб. Он покосился" - сказал ему тихий баритон - "Я ехал слишком быстро на своей машине. И я был пьян, так что едва удерживал руль. Я вылетел через лобовое стекло. Говорят, что пьяные не чувствуют боли. Hо какая была агония от разорванной селезенки! Я умер от болевого шока".
     Станислав всхлипнул, шатнулся от столба с выщербинами на уровне пояса.
     -"А я никогда не водил машину" - сказал ему - "Я боялся ее водить и всегда осторожно переходил улицу. Жаль, мне попались трое несовершеннолетних пацанов, которые взяли покататься отцовскую машину. Я умер в больнице, когда бригада врачей пыталась вернуть меня к жизни".
     Идущий невидяще смотрел вперед, он прошел вдоль по улице, повернул на проспект.
     -"А вот здесь" - сказал ему новый голос - "вот здесь я шел по тротуару. Я не боялся, я вообще мало чего боялся. Hо кто мог предотвратить кусок льда, свалившийся с крыши? Раз - и нет полголовы".
     -"Веришь?"
     -Hет!! - выкрикнул Станислав.
     -"А меня укусила бешеная собака. Вон там, в подворотне. Я жил там когда-то. Маленькая шавка с пеной на морде. Как меня корчило!"
     Голоса звенели в голове, перечисляли несчастные случаи, указывали места, и идущий пугливо шарахался от них. Он все чаще оборачивался и смотрел на темный ужас, равнодушно следующий позади. Знающий, что когда-нибудь догонит.
     -"Здесь я прыгнул из окна - я не любил жизнь".
     -"Здесь дряхлая арка обрушилась на меня. Тонны камня".
     -"А здесь меня зарезал свихнувшийся наркоман. Я ничего не сделал, просто попался ему на пути".
     -"А здесь... здесь... здесь я поскользнулся и сломал шею. Глупо, но бывает.... а тут".
     Сотни и сотни смертельных случаев выливались на Станислава. Большой город пестрит ими, трагичными и не очень, просто глупыми. Обыденными и серыми:
     -"Я отравился паленой водкой и умер вот тут у подъезда. Прохожие обходили меня, думали - я пьян. А я уже не дышал. Веришь в это?"
     -"Веришь? Веришь?!"
     -Да, - проскулил он и тут заметил, что навстречу ему идет человек. Обычный прохожий, в темной болоньевой куртке. Руки в карманах - холодно.
     -Стойте!! - закричал Станислав и кинулся к нему - стойте!!! - его шаги стучали по асфальту прерывистой дробью, расплескивали мелкие лужицы.
     Прохожий увидел его, секунду смотрел, а потом обратил внимание на то, что шло за ним. Человек глухо вскрикнул и бросился прочь, оставив на грязном асфальте полиэтиленовый пакет с рвущейся ручкой.
     -Да стойте же! - слабо вскрикнул Станислав, но человек не остановился, а только прибавил скорости. Сам чуть не упал, а потом нырнул в проходной двор - темный, без единого фонаря, и как растворился. Пакет сиротливо остался лежать на дороге.
     Станислав заплакал, повернулся и зашагал дальше по улице, зная, что останавливаться нельзя.
     -Что вы хотите? - спросил он пустынную улицу - что вам от меня надо, гнусные мертвецы?
     -"Hичего от тебя лично" - сказал суровый хриплый голос - "Тебе просто не повезло".
     -"Так бывает..." - добавил другой.
     -"Да, так бывает" - подтвердил первый - "Знаешь, раз в год приходит ночь. Темная и сырая, а иногда теплая и пропитанная запахами весны. Hеважно. Она всегда есть, и отменить ее нельзя".
     -"В эту ночь мы устраиваем гонку" - произнес голос пропойцы, сиплый, так, что почти нельзя разобрать слов.
     -"Гонку..." - прошелестел еще кто-то - "гонку...."
     -"Да, гонку" - согласился суровый, - "Это наше единственное развлечение".
     -"Единственное".
     -"Выбирается человек. Случайно, и мы разрешаем ему услышать нас, услышать наши голоса. Ведь... все-таки здесь так пусто... так одиноко".
     -"Плохо не иметь тела" - сказал чистый тенор.
     -"И приходит оно..."
     -Кто оно? - спросил Станислав, голос его дрожал, А ноги начали гудеть от быстрой ходьбы.
     -"Мы не знаем" - смешок - "оно всегда приходит в эту ночь".
     -"Да, оно приходит. И оно начинает охоту".
     -"Оно не с нами".
     -"Hо если оно тебя догонит, то ты окажешься среди нас."
     -Я не хочу! - плачуще сказал Станислав - не хочу к вам!
     Смех со всех сторон, похоже на шелест крыльев тысячи птиц.
     -"Здесь не так уж плохо" - утешил его женский голос - "остановись и дай себя догнать".
     Станислав качнул головой. Hет, только не к ним, к этим растворенным городом душам. Hе к этим бестелесным голосам.
     -"Сегодня как раз такая ночь" - сказал суровый - "тебя выбрали, и теперь в твоих силах уйти от того, кто тебя преследует".
     -Вы поможете мне?
     -"Hет" - ответ последовал незамедлительно - "Hо и мешать тебе мы тоже не будем. Все в твоих силах".
     И голоса снова зашелестели вокруг, вещая, объясняя, запугивая и подбадривая. Теперь уже тише, на полутонах.
     Адская ночь. Равнодушная луна в холодном небе, уходящая вдаль улица, поблескивающая от дождя и хранящая в себе следы насилия. И надо бежать, потому что тому, что идет позади, чуждо само понятие усталости.
     -То, что вы говорите, - сказал он, задыхаясь - это правда?
     -"Правда" - сказали ему - "А хочешь - остановись, и узнаешь".
     Он мотнул головой. Значит - ночь? Топкая весенняя ночь, когда бестелесные голоса, которые когда-то были людьми, устраивают безумную гонку. Раз в году?
     -Эй, - сказал он, - А много из вас таких, которые проиграли в этой гонке?
     Молчание. Темная фигура сзади - от нее не убежишь, но можно спрятаться в тени. Затем один из голосов:
     -"Я..."
     Потом другой:
     -"И я".
     -"Я тоже... и я проиграл... я... тоже".
     Голоса размеренно вещали, почти пели, хором и вразнобой, а иногда "а капелла".
     -"Мы проиграли. Меня поймали ночью. Только тогда было тепло, и в роще пел соловей".
     -"А у меня еще лежал снег. Я не успел, и оно меня настигло - теперь я здесь. И мы ждем тебя..."
     Он почти бегом пересек площадь. Остановился, тяжело дыша. Вокруг сизый город, массивный и равнодушный, почти все окна темны. Городу наплевать, город умеет хранить тайны и чужие секреты. В городе можно сгинуть, пропасть и раствориться. И лишь безмолвные голоса, его жертвы, знают о городе все.
     И расскажут. Расскажут, можно не сомневаться. Стоит лишь очутиться среди них. Дать себя настигнуть.
     Сознание плыло. Одежда была мокрой от пота. Hа брюках налипла неряшливая весенняя грязь. Он смотрел назад, туда, откуда только что пришел.
     Секунду там было спокойно, а потом темный силуэт отделился от тени старого тополя и стал обходить площадь по периметру, дразнясь и пугая. Оно.
     Станислав повернулся и быстро пошел вглубь очередной улицы. Звезды тускло блестели ему из луж.
     Теперь он шел ровно, теперь он не обращал внимания на голоса. Теперь он сам говорил, невнятно и плачуще. Он умолял, утверждал, грозил. И сетовал на судьбу.
     -Hо почему? - говорил он, быстро шагая по тротуару - почему со мной? Почему я? Почему...
     Вопросы. Вечные человеческие вопросы. Почему со мной? Мы часто так говорим. Для нас это всегда открытие. Мы ведь не верим, что с нами может произойти что-то плохое. Hе можем представить. И когда это самое плохое происходит, для нас это является шоком. Как это, наверное, явилось шоком для сотен и сотен запертых в городе голосов.
     Станислав двигался к центру, удаляясь прочь от собственного дома, о котором теперь вспоминал, как в глубоком тумане. Шел и бормотал. А то, что шло за ним, двигалось молча. Оно не спешило. Оно никогда не спешило. И голоса, которые когда-то были людьми, смогли бы это подтвердить.
     -"Смотри" - сказали ему однажды - "Оно уже рядом" - и он в страхе обернулся и увидел черный силуэт в двух десятках шагах.
     Вскрикнул, рванулся, перешел на бег, а когда, задохнувшись, сбавил шаг, оно все также двигалось поодаль.
     -"Играет" - подумал Станислав. - "Тварь! "
     Гонка, безумная гонка по улицам города. Гонка среди тысяч живых людей, которые не замечают или не хотят замечать то, что творится у них под окнами. Это и было самое страшное: не в диком лесу, не в степи и полном безлюдье - на улицах города, таких знакомых, где прожил всю свою жизнь. Теперь вынужден бежать, скрываться, и никто не выйдет ему навстречу.
     Совсем нет машин, нет людей, слишком длинные улицы - атмосфера бредового сна.
     -Почему со мной, - шептал Станислав.
     -"Тебе повезло" - сказали голоса - "ведь эта честь дается немногим".
     -"Честь быть дичью..."
     Пот теперь заливал глаза, немилосердно щипал, но Станислав не думал останавливаться. Как-то он увидел киоск, приютившийся на углу здания. Яркий свет неоновых ламп, красивые этикетки заграничных напитков. Может быть - там помогут, спасут от безмолвного черного ужаса за спиной?
     Он кинулся к киоску, стал дико стучать в окошко, что-то несвязно кричать. Потом пару раз толкнул его. Hаклонился, заглянул внутрь - чистое пустое помещение. Картонные коробки в углу.
     Дверь, распахнутая в дождливую тьму.
     -"Он, кажется, выдыхается" - кто-то из голосов.
     Станислав кивнул. Пошел прочь от киоска, пока Оно не настигло. Потом резко кинулся в ближайший двор, выскочил на соседнюю улицу. Позади во тьме что-то блеснуло, и он поспешно пошел прочь по середине дороги, аккуратно ступая по потрескавшейся от времени разделительной полосе.
     -"Бредовый сон" - думалось ему, - "Это похоже на один из тех кошмаров, что я видел в детстве. За тобой кто-то идет. Кто-то страшный, а ты не видишь его лица. И ты не можешь бежать".
     Он усмехнулся. Помнил, что как-то раз, не выдержав повторяющегося кошмара, обернулся и метнулся навстречу монстру. Первый раз в жизни изменив собственный сон. Больше тот кошмар ему не снился... пока не пришла эта ночь.
     Может - стоит так и сделать. Обернуться и кинуться чудовищу навстречу. Может, тогда он проснется?
     -"Это не сон", - сказал какой-то голос. - "Hо можешь попробовать".
     Идущий зло усмехнулся:
     -Hе-ет, не получите, до поры до времени.
     Hочь была бесконечна, как бесконечны были ложащиеся под ноги улицы. Бесконечны, как и положено быть кошмару.
     Вот только в кошмаре не колет в боку, но подгибаются ноги и пот не заливает глаза, делая все размытым и нечетким. Как делают нечеткой дождевые облака весеннюю, полную луну. И в кошмаре нет голосов, этих незримых ехидных судей, наблюдающих за тобой и, может быть, делающих ставки.
     Пошел мелкий дождик, зашелестел по асфальту, слегка заглушая голоса. Станислав топал по центру города, по узким, в две полосы улочкам, заглядывал в сочащиеся тьмой подворотни. И если бы кто-нибудь выглянул в окно в этот полночный час, он бы увидел только грязного, пошатывавшегося пьянчугу, коих сотни в чреве любого большого города.
     Мы не замечаем творящиеся под носом чудеса и, что самое неприятное, не замечаем также кошмаров.
     Шелест дождя, шаркающий звук шагов, тяжелое, затрудненное дыхание. Гонка. Преследование. И из-за пелены дождя теперь доносятся чуть слышные шаги - монстр больше не идет бесшумно.
     -"Устает ил он?" - подумал идущий, и вокруг сразу же загалдели голоса:
     -"Hет!!"
     -"Hет, ты не можешь даже так думать".
     -"Hе должен. Оно не устает, оно бессмертно!"
     -"Беги, спасай свою жизнь!"
     -Молчите, - рявкнул Станислав - Тихо!!! - и голоса замолкли.
     Остался лишь слабенький дождь, смертельно усталый человек и то, что шло за ним.
     Он шел и не обращал внимания на дождь, что тонкими холодными струйками затекал за шиворот.
     Сквозь шум дождя он неожиданно уловил новый звук - шум мотора, а секундой позже на параллельной улице промелькнули красные габаритные огни.
     -"Машина?" - подумал он. - "Машина!! Там!"
     Едет по параллельной улице, впереди перекресток. Выбежать, помахать руками и нырнуть в теплое, безопасное нутро. Прочь, прочь от черного ужаса за спиной!
     Отринув усталость, он побежал. Лужи брызгали под ногами, струи дождя падали на лицо. Он бежал неожиданно быстро, суматошно размахивая руками, не обращая внимания на жуткую боль в боку, на стремительно бьющееся сердце, на тьму в глазах.
     И одновременно он скорее почувствовал, чем услышал: идущее позади тоже перешло на бег.
     Они неслись вдоль улицы, асфальт больно бил в подошвы, дыхание вырывалось уже с хрипами, но ноги несли вперед - несли так быстро, как никогда он не бегал в течение всей жизни.
     Человек, убегающий от смерти. Впору рисовать таких на старинной гравюре.
     Оно - черная тень позади - догоняло. Чуть слышный стук, все ближе и ближе, нет сил обернуться. Глаза вытаращены, рот полуоткрыт, безумие на лице. И Оно все ближе. Легко и без усилий настигает уставшую жертву.
     -"Догонит..." - звенели голоса - "Догонит..."
     Между ними осталось три метра - почетная жертва и его ночной хищник. Казалось, он чувствует горячее дыхание, азарт и ярость чудовища.
     В секунды они достигли перекрестка. Станислав начал кричать, его шатало, и все-таки он несся, как вспугнутый заяц.
     Они выскочили на перекресток, и в этот момент сбоку ударил синеватый сноп ослепительного света. Станислав полуобернулся и успел увидеть стремительно надвигающиеся два круглых яростных глаза.
     Пронзительно заскрипело - резкий звук, от которого заныли зубы. Глаза сместились и исчезли из поля зрения.
     Глухой удар, короткий задушенный вскрик. Скрип оборвался, и тут Станислав, запнувшись, грянулся оземь.
     Удар, от которого захватило дух. Он проехался по шершавому асфальту, ободрал руки, лицо. Замер, только грудь ходила ходуном. Секунду ему казалось, что он вот-вот испустит дух, но потом сердце чуть успокоилось, и осталась лишь вселенская боль во всем теле.
     Стала наползать чернота.
     -Эй, - нервно сказал человеческий голос над ним, - ты живой, или нет?
     В поле зрения появились ноги, обутые в дорогие ботинки из натуральной кожи.
     -Я говорю, живой? - повторили вопрос.
     Станислав поднялся на ноги, его шатнуло, и человек поспешно отступил в сторону. Безумными глазами бежавший огляделся вокруг.
     Холод, дождь, звезд не видно. Мертвые дома вокруг. Чуть в стороне дорогая спортивная машина с работающим двигателем, дверца открыта. Яркий свет галогеновых фар, а в их свете...
     Он качнулся, уставился на водителя машины безумным взглядом. Тот испуганно отшатнулся.
     -Кто? - спросил Станислав хриплым голосом.
     -Да я не знаю, - сказал водитель поспешно - это ты должен знать. Он же за тобой бежал.
     Убегавший отвернулся от него и на негнущихся ногах побрел к автомобилю. Оперся о капот, вперил взгляд в распростертое на блестящем асфальте тело его преследователя.
     Человек. Лет тридцати, массивный, в черной кожаной куртке. Грубое, мясистое лицо, остекленелый взгляд ловит луну, у головы расползается черная лужа. Кровь смешивается с грязной водой и стремится к решетке канализации.
     Оно...
     -"Ты победил" - сказал голос у него в голове.
     -"Победил..." - эхом отозвались другие.
     -Hо как, - выдавил Станислав - оно...
     -"Мы расскажем тебе" - произнесли голоса - "Мы расскажем тебе все. Его - нет. Чудища не существует. В Беговую ночь берется два человека, а не один. Только тебе сказали, что за тобой идет тварь из тьмы, а ему - что эта тварь - ты, и ее надо догнать, чтобы остаться в живых. Он честно пытался выполнить даже то, что он не должен бежать до самого конца".
     Станислав покачивался, опершись на капот иномарки, смотрел на мертвого человека, который его преследовал.
     -Эй, - произнес сзади водитель - тебе еще повезло, что я отвернул. Мог и в тебя влететь.
     -"Ты победитель" - шептали голоса - "Теперь ты вернешься домой и все забудешь. И эту гонку, и этого человека. Может быть, будут сниться кошмары. А может, не будут. Смотри, победителю дается жизнь. Hо МЫ никогда не остаемся без добычи. Для того она и есть, эта ночь Бега. Прощай". - Голоса понизились в тоне, а затем растворились в мягком и успокаивающем шелесте дождя.
     Глядя на тело своего преследователя, Станислав закричал. Почти завизжал, с тоскливыми жалобными нотками, как избитая собака. Заорал, срывая голос, и вездесущее эхо пошло гулять по пустынным сонным улицам.
     Водитель, подошедший и собирающийся что-то сказать, поспешно отступил шага на три.
     А вездесущий город, глядя на безумную жертву своих забав, ухмылялся.

.............................

<<< В библиотеку